Здесь могут водиться люди - Страница 10

— У них по складам столько валяется — хватит на небольшую страну. Как накопили, так пусть и сбывают!

Герой авгиевых конюшен бился, как подобает герою, — самозабвенно, с молодецким удальством.

На «Олимп» стали бояться приезжать в командировки. Директор соседней птицефабрики прибыл на завод, чтобы выпросить десяток вместительных амфор для зерна, и попался Гераклу на глаза… Через два часа притихший директор выехал во главе каравана грузовых колесниц, наполненных кипами спецсандалий и гранитных заготовок для весел Афродиты. Чем Геракл сумел запугать уважаемого куриного руководителя, осталось тайной.

Иногда герой становился за прилавок созданного по его инициативе универсального магазина «Бесценное — за полцены!». Он так мощно нахваливал свой залежалый товар, что в цехе амфор и дисков осыпалась штукатурка, а меч, подвешенный над станком Дамокла, звенел и крутился в воздухе, как пропеллер.

Для пущей рекламы каждому сотому покупателю вручался бракованный троянский конь с головой, повернутой назад. Простаки-покупатели доверчиво брали неправильных животных, наглухо запакованных в ящики. Именно с тех пор и получила хождение поговорка о том, что нужно бояться приносящих дары…

Победителям смотров самодеятельности, помимо жасминовых тирсов, выдавались ржавые щиты. Олимповцы, желавшие вступить в садовый кооператив «Своя оливка», обязаны были предъявить квитанцию о покупке кифары — по одной на каждого члена семьи.

Кстати сказать, кифарами Геракл занимался особо. Объявления о наборе в кифарные кружки заполнили все уголки «Олимпа». От шпиля на храме заводоуправления до трубы кузнечно-прессового цеха протянулся над предприятием плакат, написанный метровыми буквами. Возле трубы полотнище закоптилось, и окончательный текст выглядел так:

«ОЛИМПОВЦЫ! НА КУРСЫ ИГРЫ ПО КЛАССУ

КИФАРЫ ВАС ПРИГЛАШАЕТ ГЕРА…»

Новое имечко сразу прилипло к Гераклу. Поначалу герой возмущался и норовил вступать в жаркую битву с обидчиками, потом привык и стал охотно отзываться на «Геру». Он был, в общем-то, добродушный и отходчивый древний грек.

Трудно предположить, что еще предпринял бы герой для очистки завода от сверхнормативов, но через пару месяцев центральный склад вместе с филиалами опустел, как оливкохранилище весной.

Геракл вычистил щеткой поизносившуюся львиную шкуру и отправился в храм заводоуправления, распорядившись напоследок освободить «Олимп» заодно и от объявлений.

Слава, эта капризная дама, не заставила себя ждать. Тучегонитель отправил Афине Банковской гонца с ликующим посланием. Приказом по заводу герой был переведен в боги 3-й категории и, тем самым, причислен к сонму олимповских руководителей верхнего звена.

Многотиражка «Боги жаждут» посвятила производственному подвигу целый разворот, Три колонки занимало интервью под заголовком «Скажи мне, Геракл, любимец богов…» Материал сопровождался рисунками, изображавшими деяния героя. В центре красовался портрет: Геракл, стоя на колеснице, обозревает строительство нового цеха амфор и дисков и как бы дает руководящие указания…

К новому корпусу Геракл не имел ни малейшего отношения, но редактор многотиражки решил подать материал поэффектней. Он же (редактор) переложил вопросы и ответы на звучный гекзаметр. Последнее сделать было легко, ибо глава многотиражки всерьез баловался стишками. Оставшись в одиночестве, он частенько надевал на голову лавровый венок — вещь, требовавшую терпения и трудолюбия, так как лавровый лист приходилось покупать в пакетиках и долго отпаривать над кипятком (иначе не сплеталось).

Во время интервью Геракл поинтересовался, чего, собственно, жаждут боги из названия газеты.

Редактор ответил весьма строго:

— Боги могут жаждать только одного — безусловного выполнения плана по всем технико-экономическим показателям. А вы, что же, не жаждете?

Герой смутился и пробормотал:

— Нет, отчего же… Я тоже жажду… Как без этого… Я просто к тому, что название больно уж громкое.

— Ну, это не нам с вами решать, — спокойно возразил редактор, и на этом интервью закончилось.

Поздно вечером уставший от почестей Геракл вышел за проходную. По улице тянулась вереница грузовых колесниц.

— Куда путь держите? — поинтересовался герой у сонного возницы.

— На склад, куда еще…

— На какой склад?

— Известно, на какой, на наш, олимповский. Но-о, проклятущая! Почитай, через день возим и возим. Животное покормить некогда!

— А что возите-то? Какой груз? — взволновался Геракл.

— Да разный, — охотно откликнулись из арьергарда. — Сейчас вот кифары пошли. Второй день одна песня — кифары да кифары! У нас теперь, случаем, не музыкальный завод будет? Смехота!

— Музыкальный, — глухо произнес Геракл. — У нас тут ежедневно концерты и сольные выступления. Проезжай давай, не задерживай колонну, а то сейчас разнесу весь ваш кифарный караван к чертовой бабушке!

Перепуганные возницы нахлестнули своих пегасов и укатили за угол, оглядываясь на взбешенного героя.

Геракл все понял. Пока он очищал центральный склад, оборотистый Гермес со своими толкачами, не теряя золотого времени, переоборудовал заводское оливкохранилище. Теперь туда свозились вновь приобретаемые запасы. На завод потоком шли солнечные хронометры, устаревшие еще до покупки станки, вазы, сандалии 60-го размера… Недаром любимая поговорка заведующего отделом снабжения Гермеса гласила: «В нашей Греции все есть! А нет — так будет!»